Не плачь… доченька!

Не плачь… доченька!

Осмелюсь предположить, что многие, ныне тридцатилетние, в юности подпевали грустной Тане Булановой “Не плачь! Ещё одна осталась ночь у нас с тобой, ещё один раз прошепчу тебе “ты мой…” И каждый раз сжимая своё сердце в такт, позволяли чувствам вырываться наружу. Песнетерапия! Да-да, именно для этого существуют песни на Земле – чтобы раскрывать сердца. И если ты проронил слезу, будь уверен, процесс пошёл, и он – во благо!

Вокруг себя вижу поголовное искалечивание психики “недозревших” людей – наших детей. Мои детки подрастают, и я только теперь отчётливо вижу, как зарождаются запреты на выражение чувств с детства. Наблюдаю, чем чревато это во взрослой жизни. Об этом я хочу поговорить в данном материале.

Дело в том, что есть у нас механизм реагирования – спонтанно выдаём эмоцию на раздражитель-событие. Говорят, он самый древний. Достался нам от предков, ещё не таких разумных, как мы. И есть механизм подавления – неосознанно запрещаем выражать эмоцию. Второму механизму “разумные” взрослые прилежно обучают своих наследников с детства .

В школьном возрасте я плакала. Делала я это, когда никто не видит. Я могла рыдать часами. Играть на фортепиано. И рыдать. Никто в огромном частном доме меня не слышал. Разве что, домовой. Музыка помогала мне избавляться от негативных эмоций, которые атакуют нас ежедневно. Она помогала мне открывать моё сердце.

fortepiano

Ребёнком я слышала, как моя мама осуждала, что моя тётка выплакивала в школе пятёрки, или что моя подружка не сдерживала слёз, получая четвёрку. Стало быть, это не достойно плакать, когда тебе что-то не приятно. Мама не говорила, что делать с этим “не приятно”. Я просто скрывала свои огорчения. Со временем я научилась их прятать даже от самой себя.

Есть такое место, куда все эти “не приятно” мы отправляем храниться. Это место – наше тело. Вместо того, чтобы своевременно избавиться, мы складируем. Именно поэтому – то глаза не видят, то отит проходу не даёт, то одолевает хронический насморк. 

“Слёзы – это проявление слабости, неумение справиться с негативной эмоцией!” – диктуют нам наши пращуры. Кстати, от радости ведь тоже хочется плакать. И это вполне адекватная реакция организма. Ведь частенько люди запрещают дождавшейся матери плакать при виде сына, вернувшегося с фронта, из армии, далёкой поездки. А ведь её радости нет предела, и она буквально разрывает её истосковавшееся материнское сердце. Мать всё это время энергетически поддерживала сына, чтобы он вернулся живым.

Однажды ранним утром во время почтальонской службы я раскладывала письма по ящикам. И мне привелось наблюдать такую картину.

Отец нёс к машине плачущую дочь на руках и что-то ей тихонько говорил. Мне это показалось интересным, потому что так тихо и спокойно мой муж, например, не разговаривает с нашими детьми. Особенно, когда они плачут и капризничают. Всегда бойко, с наставлением и по делу. Да и о чём могут говорить отец и дочь, любопытно, правда же? Большой папа и маленькая хрупкая доченька, которая так доверчива и восприимчива к силе, воле, и слову Главного человека в её жизни. 

father and daughter

Вобщем, я невольно прислушалась к их беседе. Диалог поверг меня в ступор. Отец мягко, почти шёпотом, просит девочку перестать плакать, иначе она заболеет.

“Что за вздор!” – возмутилась про себя я.

“Она заболеет, если перестанет плакать!”

Мне хотелось подойти и сказать этому “премилому папаше”, как глубоко он заблуждается. Но потом, я поставила себя на его место. Посмотрела на всё это глазами девочки, а именно на наш несостоявшийся разговор с её отцом. И позволила ситуации развиваться своим ходом.

Продолжая разносить письма, я размышляла: “Чтобы не упасть в грязь лицом, отец послал бы меня куда подальше. А я ранним утром совсем не настроена противостоять ограниченному мужчине. Мне бы со своим справиться, а я ещё к чужому полезу. Зачем? Ведь одни и те же грабли, Инна, может, хватит?!”

В отношениях со своими близкими довольно трудно сдерживать свою точку зрения, а ведь тем самым мы не позволяем их опыту случиться.

Со временем я стала терпимее, и роль Радости из мультфильма “Головоломка” исполняю всё реже и реже. Да, я вижу, слышу, наблюдаю и вот сейчас даже пишу об этом, но позволяю при этом им самим наступать на свои грабли. К счастью, случается, и мне всё же удаётся включать осознанность и применять свои знания. Выключать автомат, выстреливающий сценарии из детства, и поступать по-взрослому.

Подслушивая на тротуаре, я боролась с самой собой. С одной стороны – это не моё дело, с другой стороны – это ошибочная негативная установка (травма), с третьей стороны – это опыт этой пары. Отца и дочери. И она, дочь, вырастет. С блоками в теле, как все мы. Это неизбежно. Она будет искать способ разблокировки. Другой способ, потому что слёзы папа запретил. Мы все проходим через одни и те же ошибки. Увы!

Эти двое заставили меня прозреть. Увидеть моё чудовищное заблуждение в отношениях с моими близкими. Мешать опыту случаться! Я не могу изменить другого человека. Только своим примером мне дозволено что-либо поменять. Мои дети будут воспитывать своих детей с моими ошибками. Благодаря этим ошибкам, я пишу этот текст и меняю свой образ мыслей.

Хочется, очень сильно хочется подстелить соломку и оградить людей, особенно своих детей, от ошибок. Но! Тогда жизнь перестанет быть той, какой должна быть – живой! Живой чувствует боль, мёртвый – нет, хотя это не точно!

Не так давно, мне была рекомендована процедура глотания трубки. Цель – осмотр стенок желудка на предмет наличия язв и иных источников кровопотерь, так как мой гемоглобин оставлял желать лучшего. Я с трудом вставала по утрам. Физическая активность давалась с трудом и насилием над собой.

Provedenie-FGDS

Да, это, конечно, не путёвка в “Дисней Лэнд”, но надо, значит, надо! Неохотно я согласилась пройти обследование. В голове крутились ужасные рассказы мамы и двоюродной сестры о том, как это было у них.

Процедура не из приятных, скажу я Вам. Есть и более интересные способы времяпрепровождения. С моим телом произвели довольно варварские манипуляции: в меня поместили шланг, шевелили им в животе. Рвотный рефлекс меня душил до жути. Слёзы, слюни – всё смешалось! Пять минут позора, и я мечтала от том, когда же это кончится. Извлечь трубку оказалось сложным, если не расслабиться. Какое уж тут расслабление?! Ну, пришлось!

А потом я села на край кушетки и расплакалась. Я плакала от всей души. Мне было так жаль себя. Я просила прощения у своего тела. Я была в контакте с ним. Оно было моим и живым. Я с уважением отнеслась к его чувствам унижения и боли, через которые ему, нам пришлось в тот момент пройти.

Врач и медсестра меня УСПОКАИВАЛИ зачем-то. Как вы думаете зачем?

“Ну, что вы, все через это проходят! Ну, что вы как маленькая!” – не умолкали они. А мне, простите, 36 лет по паспорту!

В этих успокаиваниях не было ни грамма сочувствия и разделения моей боли. Их скорее заботил личный комфорт и исключение каких-либо нареканий и жалоб в сторону их деятельности. Об этом мне давно известно.

Люди в нашем обществе не знают как себя вести, когда человек плачет. Автоматически, мы сетуем “хватит нюни распускать”, кричим “успокойся”, подавляем “перестань ныть”, всячески манипулируем, вплоть до “заболеешь , если будешь плакать”.

В зависимости от ситуации мы можем обнять “нытика” или сказать “я вижу, тебе больно, обидно, не приятно, ты расстроен, обеспокоен”. Если же мы сердимся, и нам не до “обнимашек” и эмпатии, то можем разойтись по разным комнатам на какое-то время, чтобы обоим успокоиться.

crying-baby-plane

В возрасте двух-трёх лет моя доченька бывало впадала в непрерывный беспричинный плачь. Ни с того, ни с сего она рыдала навзрыд. И я перепробовав все возможные причины и способы ей помочь прибегала к последней – кричала и требовала немедленно прекратить. Ибо я не могу этого вынести.

Через пару-тройку таких истерик я наблюдала, что выплакавшись вволю, дочь успокаивалась сама. Совершенно неожиданно она превращалась в улыбчивого и счастливого ребёнка. Через слёзные каналы она спускала всё то, что отлежалось и более ей не нужно. Это поистине волшебный способ!

Откровенно говоря, мы пытаемся помочь не плачущему, а себе. Ему мы только мешаем. И там нет конкретной причины. Там есть уровень переполнения негативными эмоциями и положительными тоже. Произошло зажигание. Что-то послужило и прорвало поток. Потекли слёзы… И это здорово!

Стоило мне осознать полезность этого дикого неуправляемого плача, как всё встало на свои места. И все домочадцы стали относиться к этому спокойно, словно к необходимой мере на пути к гармонии. Такое бывает, и особенно у женщин – генераторов эмоций.

До пяти-шести лет я сама тоже рыдала и не было причины. Не было и всё. Моё тело извергало раздражающие вибрации. Потом я благополучно засыпала. А проснувшись была другим человеком, готовым генерировать новые эмоции и получать впечатления.

Так и моя дочь. И никто даже не вспоминал и на пытался понять, почему мы плакали. Главное, для чего?

Чтобы избавиться от уже ненужных эмоций и засиять новыми красками.

hands in colors

На псевдоуспокоительные реплики врача и медсестры я попросила дать мне пять минут. Порыдала от души. Из меня фонтанировали слёзы. Это нужно было моему телу. А я ему – друг. Не враг.

Затем я стёрла с лица всю выделенную лимфу в процессе данного мероприятия. Сложила свои вещички, забрала заключение и по-настоящему счастливая потопала домой.

 Maple Leaf

На улице стоял чудесный солнечный день. На остановке тихо падали листья со старого молчаливого клёна. Они ему больше не нужны. Скоро подошёл автобус со свободным местом для меня. На дороге не было заторов и препятствий. Я радовалась этому дню и гордилась собой. А именно той силе духа, которую я проявила. Быть в контакте с телом – это необходимая ось в отношениях с самим собой! Я позволила себе делать то, чего ХОТЕЛА, а не ожидали от меня другие. 

Я – взрослая! Я – зрелая!

Плачь младенца раздражает мать для того, чтобы она услышала и удовлетворила его потребности. Это сигнал о помощи того, кто не умеет говорить. С возрастом детям не позволяют плакать. А ведь слёзы могут обо многом рассказать нам как о себе, так и о другом. Выразить свои чувства и увидеть чувства другого. Говорить о своих чувствах подросшие дети не умеют. Да и как могут взрослые научить этому своих детей, если сами не умеют просить о помощи словами, распознавать и интерпретировать свои чувства?

За чихание мы извиняемся, пукать запрещено и плакать – туда же, словно это передаёт микробы или кому-то плохо пахнет. Нет! Куда мудрее предложить платок, плечо или жилетку. Позволить “плаксе” побыть наедине с собой. Дать волю чувствам и совершенно бесплатно оказать квалифицированную психологическую помощь самому себе с помощью слёз. Вывести из тела отжившее, ненужное. Организм всё это кропотливо собирал, отстаивал и вывел наконец. О, чудо!

Пришло время отключить механизм подавления и включить механизм реагирования. Наблюдайте за своими эмоциями и эмоциями близких. Позволяйте им быть. Проживайте. Учитесь друг у друга чувствовать. Разрешите слёзы!

Мы – живые…

Добавить комментарий